Гражданская война отрезала Туркестан от государственного центра. Уже в 1918 и 1919 гг. декретами СНК РСФСР туркестанскому отделению Народного (бывшего Государственного) банка несколько раз предоставлялось право выпуска временных кредитных билетов. Сперва на сумму в 200 млн рублей (3 сентября 1918 г.), затем дополнительно на сумму в 300 млн рублей (17 сентября 1918 г.), затем всего на сумму до 2 млрд рублей (16 апреля 1919 г.). Первоначально это был местный выпуск денег общегосударственного значения. Первый из упомянутых декретов требовал, чтобы в тексте билетов Туркестанского края было оговорено, что они выпущены по постановлению СНК РСФСР, и указывал, что «билеты сии выпускаются в обращение ташкентскими и прочими учреждениями Народного банка в Туркестане в том же порядке, как и кредитные билеты общегосударственного образца, т. е. по банковым операциям и по государственным расходам, в пределах, разрешенных Совнаркомом РСФСР кредитов». Однако несмотря на эту преемственную связь туркестанского временного кредитного билета с прежним русским рублем, денежное обращение Туркестана постепенно отрывалось от общероссийского: при двух эмиссиях и разрыве хозяйственных связей этот процесс был неотвратим. Поэтому последний из упомянутых декретов установил уже определенный район для обращения кредитных билетов Туркестана, а именно области: Закаспийскую, Самаркандскую, Семиреченскую и, кроме, того, Хиву и Бухару. Народный банк РСФСР должен был обменивать туркестанские кредитные билеты н а общероссийские и вне этого района, но на практике это встречало затруднения и лишь слабо проводилось в жизнь. Деньги Туркестана оторвались от общероссийской денежной системы, и судьба их оказалась худшей, чем судьба общероссийского денежного знака. Положение не изменилось с образованием Туркестанской Советской Социалистической Республики. Доклад о денежной реформе, представленный в начале 1921 г. Народным комиссариатом финансов ТССР, констатировал, что «катастрофическое положение Туркестанской республики в отношении финансовом выяснилось уже в середине 1920 г. Колоссальный рост туркестанского бюджета; неимоверно быстрое падение покупательной силы рубля, во много раз обгонявшее соответствующие цифры РСФСР, совершенно ясно указывали на то, что Туркестан в области своих финансов быстро приближается к катастрофе». (Доклад С. Измайлова «О произведенной в Туркестанской республике денежной реформе — деноминации»). Действительно, туркестанская эмиссия составляла на 1 января 1919 г. 942 млн, на 1 января 1920 г. — 6439 млн и на 1 января 1921 г.— 95 000 млн. Это было увеличение за два года в сто раз. За то же время общероссийская эмиссия возросла менее чем в 20 раз. В связи с этим и обесценение туркестанских денег значительно превышало общероссийскую норму. Иметь валюту, обесценивающуюся еще быстрее, чем общероссийская, было для Туркестанской республики крайне неудобно, и туркестанское правительство само видело выход из положения в унификации денежного обращения. Правительство Федерации после некоторых колебаний пошло на унификацию, которую решено было произвести путем замены туркестанских кредитных рублей знаками РСФСР образца 1919 г. В связи с этим прежде всего встал вопрос о том, из какого расчета производить обмен туркестанских временных кредитных билетов на общероссийские. Доклад туркестанского Наркомфина описывает разрешение этого вопроса следующим образом: «Рынки сопредельных с ТССР стран имеют для последней в области экономической огромное, определяющее значение, в особенности рынки Бухарской и Хорезмской республик. На этих же рынках курс на туркестанские деньги, сравнительно с общефедеративными деньгами образца 1917 г. („керенки“), в течение продолжительного времени установился довольно прочно — с незначительными уклонениями в ту или иную сторону, — в размере 10:1. Такая высокая сравнительно расценка „керенок“ объяснялась двумя причинами: 1) тем, что „керенки“ были деньгами не „советскими“ и 2) тем, что они были общефедеративными, ибо в тот момент, когда после ликвидации дутовской „пробки“, с Бухарой возобновились сношения, „керенки“ были единственными общефедеративными знаками, выпускавшимися на бухарский рынок. Не забывая первой из указанных причин, нельзя было не считаться и со второй, т. е. с тем фактом, что „керенки“ расценивались выше именно потому, что они были знаками общефедеративными. А из этого надо было вывести, что знаки образца 1919 г., будучи такими же общефедеративными знаками, как и „керенки“, дают возможность приравнять их друг к другу. По отношению же к временным кредитным билетам Туркестанского края это означало, что таковые должны расцениваться сравнительно с знаками образца 1919 г. как 10:1. Исходя из того что рынки Бухары и Хорезмы в столь сильной степени влияют на Туркестан, Народный комиссариат финансов пришел к выводу, что прежде, чем осуществить деноминацию в ТССР, необходимо ввести знаки образца 1919 г. по указанному выше курсу на рынках Бухарской и Хорезмской республик. Победоносная революция в Бухаре, завершившаяся изгнанием эмира, облегчила решение этой задачи, и на основании достигнутого между Наркомфином ТССР и Бухарским революционным комитетом соглашения в ноябре г. знак образца 1919 г. введен в качестве государственной валюты Бухарской республики и приравнен по своей стоимости к „керенкам“; таким образом, на него по отношению к временным кредитным билетам Туркестанского края был установлен курс 10:1. В этом же месяце то же мероприятие было декретировано в Хорезмской республике». Бухарская и Хорезмская республики тем охотнее могли пойти на эти меры, что они получили крупные суммы общероссийских денежных знаков. Введение денежного знака образца 1919 г. на рынках этих республик, т. е. возможность закупать в Бухаре и Хорезме товары на общефедеративные деньги, имело ближайшим последствием повышение их курса в Туркестане. В начале 1920 г. денежные знаки образца 1918 и 1919 гг. расценивались в 1,6 — 2 раза дороже временных кредитных билетов Туркестанского края; в конце 1920 г. их курс поднимался в Ташкенте до 5 — 6, а в Самарканде и Полторацке даже до 8—9. Туркестанское правительство взяло курс, еще менее выгодный для временных кредитных билетов (курс Бухары и Хорезмы) и установило соотношение 1:10. На этом основании и был произведен обмен на советские денежные знаки образца 1919 г. В соответствии с общим направлением экономической политики этого времени постановлено было обменивать в одни руки не более 3 млн рублей временных кредитных билетов Туркестанского края, исходя из стоимости по ценам вольного рынка среднего крестьянского инвентаря. А во избежание возможных способов обхода этого постановления было дополнительно установлено, что предъявлять деньги к обмену могут только граждане, начиная с 16-летнего возраста. Необходимо отметить один любопытный элемент этой реформы. Задача заключалась в том, чтобы объединить денежное обращение Туркестанской республики и РСФСР. Собственно говоря, для этого надлежало установить определенное соотношение между туркестанской и российской денежными единицами и приступить к обмену, не делая различия между разными образцами денежных знаков, имевших хождение в РСФСР. Но это оказалось практически невозможным. Положение о реформе гласило, что обмен производится только на знаки образца 1919 г., и выходило, таким образом, будто знаки других образцов не имеют хождения на территории ТССР. Это вызывалось тем, что ранее выпущенные деньги РСФСР в количестве 3 млрд еще до деноминации были получены в Туркестане и были выданы здесь по курсу туркестанских кредитных билетов. Нельзя было поэтому декретировать обмен в общей форме. Нельзя было вместе с тем и постановить, что деньги других образцов не имеют хождения в Туркестане, ибо в таком случае основная задача объединения денежных систем осталась бы недостигнутой. Выход найден был в том, что декретировался только обмен на знаки образца 1919 г., но молчаливо признавалось и хождение знаков других образцов по их нарицательной стоимости, т. е. на таких же основаниях, как и в РСФСР. Таким образом, путем умолчания об этом скользком пункте достигнуто было фактически полное объединение денежного обращения. Само собой разумеется, что такое упрощенное разрешение вопроса возможно было только в условиях совершенно расшатанного и неупорядоченного денежного обращения, при котором не приходилось считаться с «мелочами». С ними в то время не особенно и считались. Реформа основана была на очень простом принципе и после разрешения некоторых затруднений, касавшихся выдачи заработной платы, текущих счетов и т. п., реформа была проведена.